55. О значении колоколов для русского человека (361 стр. – 363 стр.)

Как было уже сказано, колокола имели огромное значение и смысл в Древней Руси. Они вещали народу о радости, о печали, при­зывали его к молитве или сообщали ему о надвигающейся опаснос­ти, как, например, колокола сторожевые, всполошные или набатные.

Вот почему народ наш с особенным благоговением, а иногда и с священным трепетом относился к колоколам и церковному звону. Он слышал в нем голос Неба, призывающий и направляющий его, и этот могучий голос был ему понятен и дорог.

Путешествуя по чужим землям, русские люди – игумен Даниил, иеродиакон Зосима, Трифон Коробейников, Василий Гогара, инок Иона, Арсений Суханов и другие – постоянно с сердечным умиле­нием описывали колокола и церковные звоны и искренне печали­лись, если где-либо в христианском городе не слышали благовеста.

Так, описывая Царьград, Трифон Коробейников говорит: «А против того столпа храм велик во имя Софии Премудрости Божия, а служит у него царьградский патриарх; звону нет, потому что отнял турской царь; а за храм и за службу патриарх дает великий откуп с году на год золотыми; а в иных монастырях старцы також откупают божественное пение» ¹).

Попадая на чужбину, русские люди первым долгом вспоминали благовест на своей родине и грустили и тосковали, не слыша его.

«Мне не надо твоей золотой казны,

Отпусти ты меня на святую Русь,

Не слыхать мне здесь пенья церковного,

Не слыхать звону колокольного…»

Так восклицает русская девушка, попавшая в татарскую орду.

В этих словах отражается отношение к церковному звону вооб­ще всех русских людей, оторванных от родины, от ее исконных заветов, обычаев и обрядов.

Очевидец ¹), бывший в Москве в 1812 году во время вторжения туда неприятелей, рассказывает, что когда немногие из русских, остававшихся в столице, услыхали стройный благовест, все были охвачены чувством умиления и каким-то особенным подъемом.

«Около восьми часов утра мы услыхали отдаленный колоколь­ный звон. Все вопросительно взглянули друг на друга и начали до­искиваться причины. Одни говорили: вероятно, неприятели взду­мали потешиться колокольною музыкой, другие опровергали это и делали свои предположения; но отец мой, внимательно вслушав­шись в звук, утверждал, что это не простой, безалаберный звон, но правильный благовест в один колокол, которым православные созы­ваются на богослужения. Для удостоверения, мы, мужчины, отпра­вились по направлению слышанного колокола.

Достигнув Якиманской улицы и подойдя к церкви Петра и Пав­ла, мы уверились, что это действительно был благовест, произво­дившийся при этой церкви. У растворенных дверей храма, по сто­ронам, стояли двое неприятельских часовых с ружьями, которые беспрепятственно пропускали русских внутрь храма. В это время собирались богомольцы, благоговейно, при входе в церковь крес­тясь, творили молитвы.

Смотря на исхудалые, бледные лица, изъявляющие совершен­ное истощение органических сил от претерпеваемых страданий тела и духа и рубищное одеяние богомольцев, с трудом передвигавших от слабости ноги, вылезавших из своих жилищ, как бы из нор, из об­горелых  подвалов и погребных ям, их можно было уподобить вос­ставшим из гробов теням, как бы вызванным трубным гласом (т.е. благовестом) в последний день Страшного суда, для отдания отчета.

Оказалось, что священник, оставшийся в Москве, через какого-то французского маршала исходатайствовал дозволение на богослу­жение, однако с тем, чтобы колокольный звон производился только один раз в день и не ранее восьми часов утра».

В 1812 году, во время нашествия французов, в селе Новоспасском беспрерывно совершалось богослужение в кладбищенской церкви Покрова Богоматери. Французы не препятствовали священнодей­ствию и даже сами неоднократно присутствовали при оном. В это время настали два храмовых праздника: Преподобного Сергия (25-го сентября) и Покрова Богоматери. Французские начальники запре­тили только благовест в большой колокол, приславши сказать из своего лагеря, который разбит был в полуверсте, чтобы не трево­жили набатом войска (таково было их выражение), а служили бы звоном маленьких колоколов.

Некоторые из поляков, бывших в стоявшем здесь отряде из кор­пуса короля Неаполитанского, приходили даже служить молебны Святителю Николаю ¹).

Имея тесную связь с русским народным бытом, колокола ес­тественно послужили неисчерпаемой темой для преданий, сказок, былин, загадок и причитаний.