30. О гибели колоколов (207 стр. – 215 стр.)

У нас, в России, многие древние колокола были уничтожены по тем или другим соображениям. Так, например, для отливки Царя-колокола пошло старинных колоколов на 1.276 пудов 36 фунтов; также Петр I после неудачной Нарвской битвы приказал многие ко­локола перелить в пушки. Сколько для этого уничтожено было колоколов, можно судить по тому, что из них было отлито 100 боль­ших и 143 малых пушек, 12 мортир и 13 гаубиц. О том, когда состо­ялся указ Петра о переливке колоколов в пушки, в архивах не най­дено. Сам Петр пишет о нем в «Гистории Свейской войны» ¹).

Один Печерский Вознесенский монастырь в Нижнем-Новгороде послал колоколов для литья пушек более трехсот пудов ²).

Из донесения Виниуса царю от июня 1701 года видно, что в Уг­личе, например, по царскому указу, присланному в 1701 году в вое­водскую канцелярию, взято колокольной меди 356 пудов 19 фун­тов, а именно: «а) с монастырей: 1) Воскресенского 32 п. с лишком, 2) Алексеевского более 40 п., 3) Покровского до 36 п., 4) Николо-Улейменского до 36 п., 5) Богоявленского девичьего более 12 п.; б) с приходских церквей: 1) с собора более 17 п., 2) с церкви св. ап. Петра и Павла 13 п., 3) прор. Илии 4 п., 4) Василия Великого более 6 пуд., 5) апост. Филиппа более 7 п., 6) св. царевича Димитрия на Крови более 3 п., 7) Николая Чудотворца на Песках более 5 п., 8) Ни­колая Чудотворца на Сухих прудах до 14 п., 9) Николая Чудотворца на Петухове до 4 п., 10) Николая Чудотворца Подстенной (т.е. под­ле городской стены) более 14 п., 11) Воздвижения Креста Господня бол. 3 п., 12) Благовещения пресв. Богородицы более 3 п., 13) Казан­ской иконы до 6 п., 14) Св. Иоанна Предтечи бол. 17 п., 15) Макария Египетского 3 п. слишком, 16) Вознесения до 6 п., 17) Введения во храм более 5 п., 18) св. Леонтия Ростовского до 12 п., 19) св. Парас­кевы Пятницы 6 пуд.» ¹).

Орудия, потерянные под Нарвою, заменены к весне лучшими и в большем количестве, благодаря рвению и искусству думного дьяка Виниуса, назначенного надзирателем Артиллерии. Дело было мно­готрудное от недостатка меди и мастеровых, и Петр решился на меру неслыханную: по прибытии из Новгорода в Москву, он по­велел: «Со всего государства, с знатных городов от церквей и мо­настырей собрать колоколов на пушки и мортиры».

Колокольной меди свезено в Москву в конце мая 1701 года до 90.000 пудов; из этого числа в расход к июню, с пушечною и крас­ной медью с небольшим 3.000 пудов и та битая; а целые колокола не разбивались: до них не дошло. Впоследствии переплавлено ко­локолов еще до 5.000 пудов, так что в 1701 году употреблено ко­локольной меди до 8.000.

«Ради Бога, — писал Петр Виниусу, — поспешайте с артиллериею, как возможно: время, яко смерть».

Андрей Виниус царю, 29 апреля 1701, благодарит за обнадежи­вание, что государь к нему гнева не имеет. «В деле артиллерии много трудности, оно от неискусства, а более от пьянства мастеров, кото­рых ничем исправить невозможно. Мартьяша прежде указа уже от­ставил; велел исправить Семену Леонтьеву, на которого более дру­гих надежды.

Еще вылили на Страстной и на Святой неделе 32 пуш­ки большие и малые. Большие зело добры, каковы у русских масте­ров в деле не бывали. Много остановок от посторонних помешек. Бургомистры красной меди не присылают, а колокольная медь в пуш­ки без той негодна. Колоколов по сие число в приеме с 34.000 пуд».

О колокольной меди в 1701 году письмо генерал-фельдцеймейстера Брюса к кабинет-секретарю Макарову, из С.-Петербурга 22 февраля 1721 года: «Государь мой, Алексей Васильевич. Изволили ваше благородие ко мне писать, чтобы в артиллерии справиться, сколько было вы­лито пушек в 1701 году из сборных колоколов, – и такой ведомости, чтобы особливо из колокольной меди число вылитых пушек по­казать, учинить невозможно: понеже одна колокольная медь в пу­шечное литье не употреблялась, а сообщена была с красною и дру­гою медью. Однакож колико было в отпуску в литье колокольной и иной меди и что в том году каких пушек и мортир и гаубиц вылито, тому при сем прилагается ведение. Да изволили же в.б. писать ко мне о присылке другой ведомости, сколько артиллерии и прочих воинских знаков найдено в канцах, по взятии онаго – и какову ве­домость я у себя об этой артиллерии и припасах нашел, из оной учиня, посылаю присем же; токмо оная неимоверна есть: ибо было смешано с русскими припасы; и не найдется ли в той ведомости подлинной в Москве во Артиллерии, о том приказал я туда писать и велел прислать с первым случаем. Впрочем пребываю повсегда в.б. должным слугою граф Брюс ¹).

«С монастырей: Воскресенского монастыря колокола весом 131 пуд. 20 ф. взята четвертая часть 32 пуд. 35 ф.; Алексеевскою монастыря колокола весом 280 пуд. 25 ф. взято 70 пуд. 6 ф. 24 зо­лотн.; Покровского монастыря со 142 пуд. 14 ф. взято 35 пуд. 23 ф. 2 четв., Богоявленского девичья монастыря с 48 пуд. 38 ф. взято 12 пуд. 9 ф. 2 четв.; Николо-Улейменского монастыря со 143 п. 1 ф. взято 35 пуд. 30 ф. 24 золотн., с Преображенского собора с 7 коло­кол., весом 70 пуд. 37 ф. 2 четв. взято 17 пуд. 29 ф. 36 золотн.

С градских приходских церквей: Петропавловской, с 7 колокол., весом 52 пуд. 9 ф., взято 13 п. 2 ф. 1 четв.; Ильинской с 16 пуд. Взято 4 пуда; Васильевской, с 25 пуд. 5 ф., взято 6 пуд. 11 ф. 1 четв.; Филипповской, с 29 пуд. 33 фун., взято 7 пуд. 18 ф.  1 четв.;  Царевской  в городе, с 5 колоколов, весом 10 п. 22 ф., взято 3 п. 15 ф. 1 четв.; Николо-Песоцкой, с 3 колоколов, весом 21 п. 24 ф., взято 5 п. 12 ф.; Николо-Сухопрудской, с 55 пуд. 18 ф. взято 13 пуд. 34 ф.; Николо-Петуховской, с 8 колокол., 31 пуд. 30 ф., взято 7 пуд. 37 ф. 2 четв.; Николы Подстенного (бывшей близ Успенской церкви и впослед­ствии с нею соединенной) с 7 колокол., весом 6 пуд. 3 ф., взято 16 пуд. 20 ф. 3 четв.; Крестовоздвиженской (или Димитрия Селунского) с 15 п. 15 ф. взято 3 пуд. 33 ф. 3 четв.; Благовещенской и церкви Макария Египетского (что ныне Корсунская) с 26 п. 2 ф. взято 6 пуд. 20 ф. 2 четв.; Казанской, что на площади, с 6 колокол., весом 23 п. 28 ф., взято 5 пуд. 31 ф. 3 четв.; Предтеченской с 7 коло­кол весом 68 пуд. 26 ф., взято 17 пуд. 6 ф. 2 четв.; Вознесенской, с 5 колокол, весом 22 пуд. 9 ф., взято 5 пуд. 22 ф.; Введенской за Вол­гою, с 6 колокол., весом 21 п. 22 ф., взято 5 пуд. 15 ф. 2 четв.; Леонтьевской за Волгою, с 6 колокол, весом 46 п. 37 ф., взято 11 п. 29 ф. 1 четв.; Флоровской, собора Пресвятыя Богородицы и Феодора Тирона (что ныне одна церковь Флоровская) с 8 колокол., весом 16 пуд. 3 ф., взято 4 пуд. 1 ф.; царевича Димитрия, что на Поле, с 3 колокол весом 2 пуд. 7 ф., взято 21 ф. 2 четв. с получетвертью; Вос­кресения Христова, что на Убогом дому, с 4 колокол., весом 4 пуд., взято 1 п. 5 ф.; Параскевы Пятницы, с 6 колокол., весом 26 пуд. 28 ф., взято 6 п. 27 ф.

Всего же взято четвертой части колокольной меди 350 пуд. 19 ф. 2 четверти. Указ Петра I был получен воеводскою канцелярею; имал (собирал) дьяк ростовского Архиерейского дома Иван Семенов» ¹).

Датский посланник Юст Юль (Just Juls), будучи в России в 1709 году, описывает нашу артиллерию следующим образом: «Из числа этих орудий, двадцати штукам, с прогоревшею от долгой пальбы затравкою и потому негодным к употреблению, залили дно на толщину ядра металлом и затем впереди этого залитого слоя про­сверлили новую затравку. Русские артиллерийские офицеры уве­ряли меня, что большая часть их орудий оттого подвержена такому быстрому прогоранию затравок, что вылиты они из металла, обык­новенно употребляемого для колоколов и заключающего в себе слишком много олова; ибо в настоящую войну духовенство было вынуждено предоставить правительству из церквей со всего края из­вестное количество колоколов для переливки оных в пушки» ²).

Этот указ царя был встречен народом с большим неудовольст­вием, всюду изыскивались разные способы для сохранения своих колоколов.

Вот что по этому поводу рассказывает С. Григоров ³) о так называе­мых непокорных колоколах, которые сопротивлялись указу царя ⁴).

Г. Григоров приводит рассказ Гавриила Тверитинина, находя­щийся в одной из рукописей Петербургской духовной академии.

«Я и сестра моя Ирина в 1701 году были у Троице-Сергиева монастыря, тогда от великого государя царя Петра Алексеевича был указ везде в городских монастырях и в Москве у всех приходских церквей брать колокола и от всего звону четвертую долю меди веса на Пушечный двор на литье пушек и в том Сергиевом монастыре также; а в монастыре колоколов 26 было.

Архимандрит и братия его великого государя указ противиться не смели, и колокола с колокольни сымать повелели».

Вечером некоторые указали снять один старинный колокол; весу, что в нем того не знали, а гласом он был глух и не ярок, но за поздностью онаго не сняли.

Монастырь ночью кругом запирался и всегда также и тою ночью был заперт: на утро же архимандриту звонарь донес, что колокола на колокольне нет и братия не ведали как и где он делся.

Архимандрит же, услыхав об этом, повелел везде искать по келиям у братий и в погребах, и когда нигде не могли обрести (занеже ему чудотворцу отдать сего не изволися), тогда архимандрит Ларион повелел другой снять, также весу в нем не ведая и тот снять по­велел и разбить, и меди свезти в Москву.

Когда колокол сняли, человек, чтобы разбить оный, ударил ко­локол молотом, но колокол от того удара не расшибся, но начал глас от него трои сутки день и ночь непрестанно.

Вследствие этого архимандрит и того колокола не велел везти к Москве, повелел сымать два другие колокола новейшего мастерства, но сих колоколов не могли снять ни коими делами.

В то время, когда архимандрит и братия, боясь указа Государева, с ужасом смотрели на сии колокола, колокола же сии два братьеника вдруг сами собой с колокольни соскочили, пали и стены обломили.

Пропавший глухой колокол в это время также отыскался за монастырем в пруде.

Во время того на монастырь в погреб лед возили и уши колокола видели, а потом его из воды того пруда взяли.

Обо всем донесли Петру, который, по словам Гавриила Тверетинина, хотя «в монастырь приходил, плакал и прощенья просил у чудотворца Сергия о своем соизволении, однако колокола два братьеника повелели везти в Москву, где они в литье пушечного дела не пошли и не испорчены, потому что медь была жестка, в дело не гожа и доныне те колокола стоят на Пушечном дворе целы, как и были».

Многие древние колокола погибли и во время пожаров; так, например, в Никоновской летописи есть указание на огромный пожар, произведенный татарами в 1411 г., и между прочим, что «в том пожаре и колокола разлияшись».

Точно так же во время огромного пожара в Холме летописец говорит: «И вси иконы погореша в церкви св. Ивана, один Михаил остался Чюдный; и колоколы и то все огнь попали и храмы прекраснии, и медь от огня ползуша, яко смола».

На колокольне Троицкой церкви в Старой Русе висит вседнев­ный колокол 60 пудов со следующей надписью: «Лета  1761  месяца  сентемврия вылит сей колокол в город Старую Русу к церкви Живоначальныя Троицы из старыя горелыя меди, в помин великаго пожара 1759 года июня в 29 день», т.е. когда совершенно сгорела деревянная церковь с колокольней ¹).

Точно то же было и на Западе. Собранный в обломках металл растопившихся во время пожара колоколов служил, главным обра­зом, для выделки из него новых колоколов, сохраняющих воспо­минание о их превратности благодаря надписям, иногда довольно любопытным.

7-го июня 1674 г., около одиннадцати часов вечера, молния, об­рушившись на Лозаннскую колокольню, разрушила шпиц, который не был никогда восстановлен, и расплавила два колокола, которые были немедленно перелиты из того же металла. На одном из них чи­таем надпись: «Разрушенный молнией, я возрожден огнем, огонь не­бесный меня разрушил, земной огонь мне возвратил жизнь» ²).

Большой колокол Орбской церкви напоминает аналогичный факт стихами, помеченными 1688 годом:

«Против жестокого огня я не мог защищаться,

Четыре мои брата и я погибли в один день.

Два много меньше, чем я, вместо них возродятся,

Я, как феникс, возрождаюсь из моего пепла».

Привилегия тушить пожары иногда упоминается в средневеко­вых колоколах: вспомним о колоколе St. Gervais в Женеве от 1493 г., который носит надпись: «огонь тушу».

Во второй пожар в Казани в 1672 году опустошена лучшая часть города вблизи Кремля. Во время этого несчастия разбились многие колокола на соборной колокольне, из обломков которых, прислан­ным из Москвы мастером, перелиты новые. Погибли следующие колокола: большой, литый еще при митрополите Марке, воскрес­ный, жалованный царем Иоанном Васильевичем, литейный, сде­ланный при митрополите Гермогене, и повседневный, пожалованный царем Иоанном Василь-евичем ³).

Во время пятого пожара 1749 года в Кремле сгорела соборная церковь с колокольней, с которой упали колокола. Точно также погибли колокола и во время пожара в 1815 году.

Во время московского пожара, по словам летописца: «В церквах деисусы и местные образа погорели, многие повредились, в Кирил­ловской церкви антиминс погорел, колокольня обгорела и колокола опустились, но ризница вынесена вся в целости».

В Новгородской летописи говорится, что в 1304 г. «избишась в Ростове два колокола великая в Великой пяток».

А под 6916 (1408) годом значится: «Того же лета погоре город Ростов, и церковь соборная каменная падеся, а ины четырнадцать церквей погоре».

В октябрьской книжке «Русской старины» 1876 г. помещена любопытная статья г. С. П. Стеблина-Каменского о старинном коло­коле, который по воле настоятеля Успенского полтавского собора пред-назначался к уничтожению.

Вот что говорит автор статьи по этому поводу:

«В начале апреля 1876 г. снят был со 2-го этажа колокольни соборной кафедральной церкви в Полтаве колокол, висевший там без употребления по причине продольной трещины – сверху до ни­зу – давно в нем произведенной временем, или неосторожностию; в тридцатых годах я еще помню звучный бой этого колокола, к кото­рому применен был часовой механизм, и теперь находящийся в 3-м этаже колокольни. Колокол этот снят с целью перелить его в другой – такого же размера и веса. В нем оказалось 160 пудов весу; но самое замечательное – это древность колокола, ясно указанная в нижеследующих надписях на нем. Но прежде скажем несколько слов о внешней форме колокола.

Сверху и внизу колокол украшен рельефной гирляндой из листьев; на верхнем венце надпись славянскими литерами: року року а7 хYъ (1695) мц7а новемрiz x (6) дня; затем, на средней части ко­локола, с одной стороны в овальном кружке с украшениями – изоб­ражение (осьмиконечного) креста, а с противоположной стороны – изображение в таком же кружке Божией Матери с Предвечным Младенцем; на 3-й стороне герб, изображаюший в щите руку, про­тянутую кверху и держащую стрелу, а внизу сердце с осьмиконечным крестом в средине; сверху герба корона дворянская или в роде такой; на противоположной гербу стороне – надпись силлабически­ми  стихами,  церковными  литерами, с титлами и прочее, следующего содержания:

В року тысяча шестьсот девять десять пятом,

По славном Кизикермене от христиан взятом,

В царство Российских царей Петра, Иоанна,

За гетманство Мазепы Богом дарована,

Сооружен есть звон сей к Божией славе,

Да храму Успения в городе Полтаве

Из штук с Кизикерменских арматив здобычных,

С придатками материй до звона приличных. –

Коштом его милости войска Полтавка вожа,

Павла Семеновича Украины отрожа».

Внизу колокола: «Делал Афанасий Петров».

Эта надпись показывает, что колокол вылит из пушек, взятых из крепости Кизикерменской с добавлением серебра, которого, по пре­данию, полагают до 27 пудов, и жертвователем мог быть полковник полтавский Павел Семенович Палий – сын знаменитого Семена Па­лия, и что в 1695 г. церковь Успенская в Полтаве уже существовала; она показана и на плане города Полтавы 1709 г., деревянная. Камен­ная же с колокольней в 3 яруса выстроена в 1770 г. князем Долгору­ковым-Крымским, которого гербы, под местными иконами, и порт­рет в ризнице хранятся. Жаль очень, если духовное местное началь­ство перельет колокол, не сохранив его надписи, хотя мы слышали будто хотят поставить колокол на пьедестале за оградой церковной, в виде памятника местной старины. Мысль прекрасная.

Троицкий 1737 года пожар в холодной Введенской церкви, в Москве, ныне уничтоженной, повредил на престоле одежды и анти­минс, кровлю на церкви и деревянную к ней пристройку, будничный колокол рассеялся, также растопился венец на Иерусалимской ико­не Богоматери ¹).

В Новоспасском монастыре в ночь с третьего на четвертое сен­тября 1812 года с обгорелой колокольни упал вылитый Петром I ко­локол в 1100 пудов, прошиб своды церкви Св. Сергия, застрял в первом ярусе, где был расшиблен упавшим на него колоколом в 425 пудов ²).