Алексеевские перезвоны в небе над Камой

Беседа с руководителем Московской Школы Звонарей Ильей Дроздихиным на фестивале «Алексеевские Перезвоны» (Алексеевское, Татарстан).

— Илья, как же все-таки люди делаются звонарями?

— Чаще всего люди становятся звонарями по благословению настоятеля храма. Обычно это бывают служители храмов или прихожане. Но есть еще другой путь, когда человек узнает о колоколах, это ему становится интересно, и он через звон приходит к Церкви. У меня есть много знакомых, которые были музыкантами или просто увлеченными людьми, но, занявшись колоколами, приобщились к Православию.

Есть интересная «колокольная» поэтесса Мария Мирошина. Она в первый раз услышала колокола, когда лежала в онкологии, и зареклась, что, если выживет, то будет всю жизнь писать о колоколах и о звонарях. Так и произошло. Она часто ходит по Коломенскому, где есть известная музейная звонница, слушает звоны и сочиняет. Но сколько ей ни предлагали самой научиться звонить, она отказывалась, говоря: «если я научусь, то стану все по-другому воспринимать». И это действительно так. Часто я сам не слышу красоты звона, а вместо этого вникаю в его структуру, нахожу его ритмические основы и изъяны.

— А существует ли сегодня возможность получить профессиональное образование звонаря?

— Поскольку потребность в звонарях большая, многие люди сейчас занимаются колоколами. Для одних это хобби или призвание, для других — послушание.

— Звонари общаются друг с другом?

— Звонари довольно-таки доброжелательны друг ко другу. Чаще люди сами ищут общения. Мы ходим друг к другу на колокольни, особенно в пасхальные седмицы, ведь каждый хочет попробовать другие колокола, увидеть что-то новое для себя и свое показать другим. Кроме того, каждую последнюю пятницу месяца встречаются наши выпускники. На таких встречах можно и позвонить на тренировочных звонницах, и услышать последние новости колокольного мира, и просто пообщаться. Кроме того, есть фестивали колокольного звона, как здесь в Алексеевском.

— Колокольные звоны зафиксированы в традиции, кем-то раз и навсегда записаны или подвержены изменениям в зависимости от личности звонящего?

— Во-первых, сейчас сложно об этом говорить, потому что за 70 лет гонений у нас прервана традиция звона. До нас дошли старые записи колоколов Троице-Сергиевой Лавры, и лаврские звоны сейчас восстановлены. Дошло нотное переложение звона в Ростове Великом. В 60-е годы там собрали старичков, которые сами не звонили, но слышали эти звоны в детстве. Им дали позвонить и они практически повторили то, что было записано в этих нотах. Эти звоны никак по-другому теперь и не звонятся. В остальных же местах все сложнее, поскольку никакой информации о прошлых звонах не дошло, а повторять звоны Лавры, Ростова или Псково-Печерского монастыря нет смысла, ведь они создавались для конкретных колоколов. Так, в Ростове все адаптировано под колокол «Сысой» весом в 35 тонн и другие большие колокола, а когда у тебя колокол 100 или 150 килограмм, звонить ростовские звоны совершенно бессмысленно.

— А во-вторых?

— Во-вторых, любой звонарь всегда находится в движении, у него есть взлеты, есть и падения.

— Существует ли великая мечта всех звонарей?

— Звонить всю жизнь.

Источник — Журнал «Собрание»