Своя колокольня

Русские традиции колокольного литья были на целых семьдесят лет прерваны революцией, и многие секреты ремесла восстановить не удается до сих пор. И тем не менее производство колоколов в России сегодня – вполне сформировавшийся рынок, пусть и рассчитанный на не совсем обычного «потребителя».

«Реклама в Яндекс.Директе и Google.AdWords идет с переменным успехом, — со знанием дела рассуждает о контекстной рекламе хозяин частной колокольной мастерской Илья Дроздихин. —  С Яндекса очень много просмотров, но звонков мало, за месяц вхолостую может сгорать до $500. Результаты Google радуют больше…» Несмотря на то, что бизнес связан с выпуском предметов культа, здесь все как у любого другого производственного предприятия: продвижение, логистика, монтаж и даже обучение конечных пользователей.

По собственному признанию, Илья Дроздихин пошел в предприниматели по зову души: родился и вырос в верующей семье, и так сложилось, что вся сознательная жизнь у него была связана с церковью. В 1990-х научился звонить в колокола, в середине 2000-х — открыл собственную школу звонарей, а  пять лет назад и вовсе создал собственную мастерскую — «Дроздихин и партнеры».

Колокольное дело на протяжении многих лет в России было заброшено. В 1990-е хорошего звонаря было сыскать сложнее, чем толкового управленца. Были утрачены и техника колокольных звонов, и технологии производства колоколов. Ниша для бизнеса образовалась неплохая: ни один дореволюционный завод по литью колоколов до перестройки не дожил.

Толчком к возрождению колокольного дела в СССР стала подготовка к празднованию тысячелетия крещения Руси в 1988 году. С легкой руки Михаила Горбачева политика государства в отношении церкви была тогда пересмотрена и историческую дату разрешили отпраздновать с размахом. Спрос на колокола для восстановленных и реконструированных звонниц был высок – так что впервые с 1917 года стали проводиться серийные отливки. Первопроходцем стал воронежский завод «Тяжмехпресс», а вскоре в Воронеже даже сформировался своеобразный колокольный кластер. Осваивать и формировать рынок воронежцам приходилось практически вслепую, ведь от старых колокольных традиций ничего не осталось. Запущенный тогда в стране процесс массового восстановления церквей тогда неплохо обеспечивал заказами литейные предприятия, которые стали заниматься колоколами в качестве побочного вида деятельности. Но к возрождению традиций подлинного колокольного ремесла это не привело, сокрушается Илья Дроздихин. «Раньше, это действительно было ремеслом, секреты которого передавались из поколения в поколение, — говорит он. — Теперь же все льют примерно по одинаковой технологии. И технология эта родилась уже в перестройку».

В середине 2000-х российский колокольный рынок ежегодно рос в полтора-два раза. Тогда в стране за год производилось примерно 200 тонн колоколов. Сегодня столько продукции может выдать на гора одно крупное литейное предприятие. Но до дореволюционного размаха еще далеко: тогда самый большой колокольный завод ежегодно выплавлял 640 тонн колоколов.

Сегодня среднерыночная цена за килограмм литья составляет около тысячи рублей. По русской традиции  каждый следующий колокол в наборе – примерно в два раза больше предыдущего. Набор состоит минимум из пяти колоколов общим весом в 80 кг, средние наборы насчитывают 8-9 колоколов и в весе доходят до тонны, большие наборы для оснащения новых храмов — это 10-12 колоколов (от полутора до 12 тонн общего веса).

Оснащение небольшой звонницы в 5-7 колоколов в среднем обходится в 135-510 тыс. рублей. К этому нужно добавить расходы на доставку и установку колоколов, а также приобретение языков и хомутов для них. В общей сложности, все работы «под ключ» могут обойтись одному храму в 400-600 тыс. рублей.

При этом для больших соборов, часто заказывают особенные колокола, вес которых может достигать до 16 тонн. Один из самых больших колоколов в мире недавно выплавили на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге, его вес составил 60 тонн. Полная стоимость колокола с доставкой составила порядка 100 млн. рублей.

«Как правило, все большие колокола делаются по индивидуальному заказу, — рассказывает Илья. — Оплачивают их, чаще всего, меценаты, которые делают подарки церквям в память о каких-либо событиях: дне рождения, свадьбе или смерти близкого человека». Еще один способ покупки крупных колоколов – на пожертвования прихожан.

Главные игроки колокольного рынка – по-прежнему литейные заводы, для которых колокольное литье – непрофильная деятельность. Например, ЗиЛ в Москве или Балтийский завод в Санкт-Петербурге. «Одними колоколами сыт не будешь», — подмечает Дроздихин.

По словам Ильи, закупать собственное дорогое оборудование для литья из металла не имеет смысла – оно просто не окупится. Особых производственных изысков колокола не требуют: льют их в больших ангарах, чаще всего, на судостоительных заводах.

Раньше «рецепт» колокола искали поколениями, передавая знания от отца к сыну, теперь все проще: «Подготовил правильное техническое задание с описанием нужных свойств, пришел в НИИ и получил готовую формулу», — говорит Дроздихин. Сам технологический процесс выплавки колокола за более чем сто лет практически не изменился. Большие плавки делают по пятницам, чтобы за выходные металл мог остыть. Небольшие колокола весом 5-10 кг делают в течение одного-двух дней, заказы покрупнее – за неделю-другую.

Изготовление маленьких колоколов считается художественным литьем, здесь используются смеси с мелкой фракцией, чтобы в узорах не было внешних дефектов. Чем проще оформление колокола, тем ниже себестоимость и выше прибыль.

Каждый колокол в мастерской Ильи Дроздихина украшается специальным узором: орнаментом сверху и снизу, а также иконами по телу всего колокола. Такой декор — также дань древним традициям. «У каждого мастера в дореволюционной России всегда был свой особый стиль, — рассказывает Илья. — Современные российские мастерские стремятся к тому же».

Декорирование колоколов — задача не из легких, тем более что любое украшение искажает чистое звучание колокола. Поэтому европейцы вообще отказались от украшения колоколов — их продукция всегда сдержана. «В Европе на колоколах играют музыку, — говорит Дроздихин. — В России звонари работают по ритмическим рисункам, поэтому для нас не так важно чистое звучание».

Все премудрости колокольного звона Дроздихину знакомы не понаслышке. Когда он только начинал звонить, активно ходил по другим мастерам — «подсматривал» секреты ремесла. Постепенно, начал давать мастер-классы, а в 2007 году открыл полноценную школу, разработал методику и даже создал учебную звонницу. От практики выездных семинаров, по-прежнему, не отказались: с удовольствием делятся знаниями не только в Москве, но и в регионах. Недавно под патронажем мастерской Дроздихина открылось две новые школы в других епархиях. «Мастерство звонаря — очень важно, — говорит Илья, — ведь от него зависит сохранность колокола. Отремонтировать разбитый колокол нельзя — единственное возможное в этой ситуации спасение — переплавка».

Главное отличие мастерской Дроздихина от конкурентов — комплексность подхода. Здесь готовят колокола «под ключ» с доставкой и всеми комплектующими, а также предоставляют бесплатные консультации по содержанию и реставрации колоколов.

Мастерская принципиально работает только с православными церквями, что определяет географию поставок. За пределами России колокола производства мастерской «Дроздихин и партнеры» можно встретить на Украине, в Грузии, Казахстане, Беларуси, а также в Израиле. 70% заказов поступает по рекомендациям, 30% — за счет рекламы в Интернете.

Как ни странно, колокольный бизнес имеет достаточно четкую сезонность. Ярко выраженный пик приходится каждый год на предпасхальную, пасхальную и послепасхальную недели. Заказы, по признанию мастера, в это время валят валом. Летом, когда, казалось бы, для замены колоколов самое время, в делах наступает затишье. Небольшое оживление спроса наблюдается и на Рождество. «Утрированно можно сказать, что весь год мы активно готовимся к пасхальному всплеску», — смеется Дроздихин.

Об оборотах и прибыли Илья Дроздихин говорить стесняется: бизнес он ведет не ради денег. «Наша ключевая задача — восстановить традиции», — говорит Илья.

Рост объемов колокольного производства прервался с началом кризиса. В 2009 году рынок начал съеживаться: основные покупатели — состоятельные меценаты — стали первыми «жертвами» экономической нестабильности. Осмотрительнее к выбору колоколов теперь подходят и сами церкви: если во время первого бума колоколостроения храмы покупали буквально все, что отливали на производстве, то теперь проявляют требовательность к качеству и смотрят на цены. А это явный признак «взрослеющего», конкурентного рынка.

Елена Тимохина
«Бизнес-журнал», № 11 (200)